От печки до камина.

     Тепло! В холодных краях это звучит иначе, чем где-то в Африке. Жители чёрного континента, наверное, о прохладе больше мечтают, им о тепле заботиться не надо, нам вообще не понять, что у них за заботы. У нас заботы простые, было бы тепло и сытно, можно эти заботы объединить в одну - была бы печка. Печки разные бывают: для тепла, для приготовления пищи, для бани, для термической обработки и даже для выплавки чугуна. В технические дебри мы влезать не будем, а вот о том, как я с ними, с печами и каминами встречался, рассказать стоит.

     Мне было всего лет пять, жили мы на окраине города, в частном секторе, и конечно у нас была печка, даже две. Одна в полуподвале - русская печка. Всё как положено:  под, заслонка, шесток, плита, вьюшки, приступки. Вторая наверху - «контрамарка», для отопления. Вся хитрость была в том, что одна стояла прямо над другой, у них даже дымоходы были общие. В основном топили плиту полуподвальной печи, и летом и зимой, потому что летней кухни у нас не было, а в полуподвале и летом не жарко. Зимой нижнею печку топили с утра и до позднего вечера, а при сильных морозах топили нижнюю и верхнюю сразу, но всё равно было прохладно. Тепло было только около самих печек. По этой причине все жильцы собирались возле них.

       Отопительную «контрамарку» со всех сторон обшили листовым кровельным железом, которое покрасили  чёрной краской. Это чёрное железо излучало тепло на все помещения верхнего этажа, рукой до него дотронутся, можно было, но долго выдержать было нельзя. Через большой лаз в одной маленькой комнате вверх  по крутой лестнице поднимались не только люди, но и тепло. Это была комната моей бабушки. Единственное окно  этой комнаты выходило на юг, в него почти  всегда светило солнце. Поздней осенью, зимой и ранней весной солнце заменяла печка. Много лет спустя, когда я начинал писать стихи, об этой печке я написал всего одну строчку: «Печка - это маленькое солнце». Ничего тут не прибавишь, именно так оно и было.

        У этой отопительной печки почему-то были две дверцы - наружная и внутренняя,  открывались они в разные стороны. Внутренняя дверца закрывалась просто падающим язычком, а наружная - с язычком на поперечине и винтиком с  маховичком посредине чугунной поперечины. Если этот винтик закрутить, то никакие  угли из печки не вывалятся и не учинят пожара. Холодными зимними вечерами мы собирались у этой печки, как у камина, открывали обе дверцы после того как дрова хорошо возьмутся гореть и перестанут дымить. Рассаживались полукругом, выключали электрический свет и смотрели, как горят дрова. Наши лица освещал  мерцающий огонь, один из нас читал книгу, все остальные грызли кедровые орехи и слушали.

    Это были детские книги, в ту пору все зачитывались «Волшебником Изумрудного города» и его продолжениями. Нам и в голову не приходило посмотреть, кто автор этих книг, понятное дело не наш, если речь шла о Канзасе, Торнадо и незнакомых, но красивых именах. Да, это был американский писатель, но название было другим и написано это произведение было совершенно не таким языком. На русский язык всё перевёл, а по сути, изложил для читателей наш земляк, школьный учитель. Ну, кто будет читать аннотацию в этой затёртой книге, когда её дали всего на три дня. В то время у нас таких длинных сказок – приключений наши писатели не писали, да наверное не пишут и теперь. Даже «Властелин колец» Толкина не такая сказка, она больше похожа, на средневековый роман для великовозрастных детей, и то она английская.  Никакой воспитывающей морали у Толкина нет, а у Волкова есть - мягкое сердце Железного Дровосека, иголки в мозгу Страшилы. А может быть, мне это только кажется...

    Чего только не покажется возле тёплой печки с открытым огнём. Ни до каминов тогда было, места хватало только для кроватей, телевизоров не было - слушали радио. Для нас радио это были громкоговорители, подключенные к радиосети. Был и настоящий радиоприёмник «Балтика» с подсвеченной шкалой и то сужающимся, то расширяющимся зелёным глазом. Его купил мой дядя и поставил в передний угол. Приёмник сильно шумел, когда глаз его сильно расширялся, а еще передачи были на разных языках. Когда дядя уходил на работу, я включал его и слушал передачи на иностранных языках, так я на слух научился их хотя бы различать. Даже китайскую речь от японской речи, смогу отличить и до сих пор не путаю их, но понимать так и не научился.

     В родном городе у меня остался один друг.  Он родом из деревни, но деревня это не простая, до перестройки там работал большой деревообрабатывающий комбинат, говорят второй в стране по величине. Отец друга трудился на этом комбинате конструктором, а его мать преподавала в музыкальной школе, вот такая семья интеллигентов приехавшая в Сибирь. Сам мой друг переехал в город, потому что любил чинить, паять радиоаппаратуру. Заводов, которые занимались производством радиоэлектроники, в городе было предостаточно, легче перечислить заводы не занимавшиеся этим. Нежданно пришла «Перестройка» и все они закрылись, не сразу, но очень быстро, потому что наша электроника сильно отставала от импорта, а догнать импорт с  вновь пришедшим руководством было невозможно. Колхозники и строители ничего не смыслили в значении, а уж про назначение лучше не вспоминать.

    Моему другу ещё повезло, он не только паял и чинил, но ещё и хорошо разбирался в разных электрических схемах. Некоторое время он работал в организации, занимающейся освещением улиц, там мы с ним и познакомились. У него росла семья, её надо было кормить, одевать, и учить. Все они жили в одной комнате старого дома возле ГРЭС (городская резервная электростанция). С квартирой вопрос решился, жильцы потихоньку съезжали, а комнаты оставались. О приватизации жилья тогда и не знали. В результате, он стал занимать три больших комнаты с высокими потолками в этом доме. После того, как это всё было оформлено, начали делать ремонт. Убирая старую штукатурку, он обнаружил пустоту в стене, ей оказался бывший дымоход. Заделывать обратно его не хотелось, и мой друг Иван решил выложить камин.  Сказано - сделано.

     Благо огнеупорных кирпичей во дворе валялось много, их привозили на ГРЭС и иногда сгружали прямо у ворот. Опыт кладки печей у него был, рос в деревне, помогал отцу, а тот был не только конструктор, но на все руки мастер. Так и получалось, что Иван помогал отцу, а его отец всем в деревне у кого были проблемы с печками. Как говорит Иван: «Печки печками, а тут камин!» Мой друг вообще романтик, это не дыра в стене заставила его первый раз нарисовать,  спроектировать, разметить и сложить первый камин, а его романтическая натура. Человек он общительный и деловой, к нему часто забегали знакомые, друзья и такие же деловые люди, как он. Забегут, присядут и начинается: «Иван Анатольевич, а откуда у вас камин, а он действующий»? Иван - человек внимательный, может и растопить свой камин в любой момент, даже шашлыками, приготовленными тут же в камине угостить. Это вам не рядом с помойкой или за гаражом на морозе, и в любое время года.

   Короче, желающих иметь у себя в квартире камин, становилось всё больше и больше  день ото дня. Иван Анатольевич стал нарасхват, сначала у друзей, потом у богатых друзей, наконец, у просто богатых. Хоть дело своё открывай… . Оказывается, на этом рынке уже много умельцев работает, но каждый по-своему. Один берёт маленький аванс и ставит в очередь. Когда подходит срок - просит большую предоплату, если заказчик не может оплатить, вычёркивает, оставляя аванс у себя, если заказчиков много, можно и камины не выкладывать. Своего рода «пирамида» с элементами картёжного блефа, сразу не понять чего в этом больше.

      Другой мастер, заказывает облицовку каминов  из-за границы. Серьёзно дорого, но стандартно,  никакого разнообразия, почти все камины как родные братья. Он даже магазин свой открыл.  Однажды он приезжал ко мне со слезами на глазах, рядом с уже готовым камином, этот мастер поставил набор стандартных позолоченных инструментов на подставке. Сначала богатый заказчик был очень польщён таким сервисом, но рассмотрев внимательно, спросил: «Где кочерга»? Оказывается, за рубежом нет такого инструмента, объяснение мастера не удовлетворило заказчика: «Камин не приму, расчёта не будет,  пока кочергу не получу, с позолотою». Вот и помогал я бедолаге - мастеру выкрутится. Третий как был печником, так им и остался, за это его Иван уважает, но зовёт почему-то «Матерщинник».

     Сначала Иван работал со своим родным братом, но потом почему-то разошлись. Сделать камин, облицованный мрамором или гранитом, стоит дорого, брату всегда не хватало денег, возможно поэтому. Работал с друзьями и просто со знакомыми, но всё это были временные трудовые коллективы. В конце концов, его выручил младший сын, послушный и работящий парень. Вдвоём они берутся за грандиозные проекты, от барбекю на участке до оригинальных каминов собственной разработки. Я до сих пор представить себе не могу камин в многоэтажном доме не на последнем этаже, а флюгер на дымоходной  трубе с фигурой знака зодиака заказчика. Или большая чугунная плита - отражатель и накопитель тепла, с фамильным гербом владельца апартаментов. Даже фамильный герб сам придумает и изготовит форму для отливки.

    Нелёгок труд «каминостроителей», так Иван называет себя с младшим сыном, тяжелы большие глыбы мрамора, да и работа пыльная. Хорошо, что богатые люди ещё не все перевелись, работа пока есть. Я всегда, когда звоню ему, спрашиваю о работе, ни кончилась ли она, отвечает: «Нет, не кончилась, работы хватит на всех»! Я знаю - он прав таким людям, с творческой жилкой, работы всегда хватит. Может быть, во мне эта жилка тоже есть. Сейчас на пенсии, взялся писать рассказы, потому что многого из того, что делал раньше, уже не могу делать, раньше тоже работал руками и головой. Если у меня получится, значит, жилка творческая есть и голова ещё работает.